Имя дона Руматы Эсторского в нашей конфедерации известно почти каждому.
Даже в нынешнее декадентское время, когда историю Серых веков предпочитают изучать не по трудам ученых и летописям, а по авантюрным романам и сериалам, среди которых «Дон Артанан и три галантерейщика» или «Одиссея капитана Эги Любезника» — еще не самые худшие.
Его короткая и яркая жизнь, его деяния, заставившие говорить о себе современников и потомков, исторические личности, с которыми сводила его жизнь, наконец — его загадочное исчезновение в охватившем Арканар пламени мятежа не могли не привлечь к себе внимания.
Личность эта не раз попадала и в поле зрения историков, и по ее поводу сломано немало копий. Одни считают его ловким интриганом, прячущимся под маской светского вертопраха, другие — напротив — светским вертопрахом, от скуки ввязывающимся в опасные приключения. Третьи — одиноким борцом за справедливость, поднявшимся над уровнем своего жестокого века.
Кто-то — удачливым самозванцем, напялившим личину гранда и не гнушавшимся шпионить в пользу любого, кто готов был заплатить.
Оценки современников тоже диаметрально противоположны.
Маршал Рипат в своих мемуарах — неоценимом источнике по истории интересующего нас периода — выводит образ высокомерного имперского аристократа, не стеснявшегося заявить своему собеседнику, что с высоты его происхождения «не видно никакой разницы даже между вами и королем».
Дон Тамэо Арканарский — этот видный законодатель и юрист вспоминает о человеке незаурядного ума и вместе с тем всецело погруженном в разнузданные увеселения двора покорителе женских сердец и дуэлянте, презиравшем соперников настолько, что даже гнушался убивать их.
В то же время знаменитый Будах раскрывает перед нами образ философа в дворянском камзоле, человека, сумевшего подняться до высот понимания закономерностей общества, далеко опережающего свое время. (Ведь даже сам достопочтенный ируканский лекарь и мудрец не понял излагаемых Руматой идей!)
Гур Сочинитель в своем тайном дневнике передает удивительные слова Руматы, предсказавшие пути развития культуры, и, наверное, первым на планете оценившего важность художественного открытия, сделанного этим великим писателем, создавшим жанр романа.
И совсем не зря он вывел Румату в образе заглавного героя своей и поныне знаменитой и любимой книги «Дон Румет Алендровский, или Рыцарь светлого образа».
Не обошлось, конечно, и без самых диких слухов и пересудов, вроде обвинения в общении с нечистой силой (впрочем, бывшего тогда традиционным для всякого мало-мальски выделяющегося среди общей массы человека) или его полетов на железном драконе, которого он будто бы прятал в подвале замка Бау.
Наконец, до этой своеобразной и интересной личности добрались и современные фантасты. Речь идет, как уже, разумеется, догадались читатели, о прогремевшем в последние десятилетия прошедшего цикла романе «Бремя небожителя» и снятых по нему двух фильмах, еще более, на взгляд автора данной статьи, искажающих действительность, чем сам роман.
Помнится, в свое время их популярность была столь высока, что автору приходилось на лекциях получать записочки наподобие «А вы знаете, что Румата Эсторский был инопланетянином?».
Эту версию, мы здесь всерьез рассматривать, разумеется, не будем, оставив ее тем «энтузиастам», которые периодически снаряжают экспедиции в остатки Икающего леса в поисках вепря Ы и зверя Пэха.
Историки вновь и вновь исписывают целые тома в попытках докопаться — был ли дон Румата Эсторский самозванцем или нет. Романисты и киношники заставляют его рубить всех встречных и поперечных с использованием приемов веерной защиты, которые, как достоверно известно, были изобретены спустя сто с лишним лет.
Но вместе с тем широкой публике о нем известно, по сути, очень мало. Кроме рассказов о пикантных похождениях, скверных романов, да еще того, что он вписал себя в мир моды как изобретатель носового платка и нижнего белья, наверное, средний человек ничего и не вспомнит.
А ведь среди людей, спасенных им от плахи и костра, был не только один из величайших поэтов человечества — Цурэн, чьи творения оказали и до сих пор оказывают огромное влияние на миллионы и миллионы людей. И не только историк отец Ниен, составивший «Свод древних летописей и преданий» — неоценимый источник знаний по истории нашего отечества времен варварского Вторжения и предшествующих эпох.
Его стараниями сохранил жизнь и знаменитый алхимик Синда, чей ученик монах Тук выдумал порох. И философ и космограф Тарра, впервые высказавший мысль о множественности обитаемых миров и бесконечности Вселенной. Не говоря уже об упоминавшемся выше Будахе — основоположнике научной медицины.
За одно это дон Румата Эсторский достоин если не золотой статуи на главной площади нашей столицы, то по крайней мере благодарной памяти, и уж во всяком случае — избавления от превращения в персонажа дешевых боевиков и комиксов, наподобие Наакона-Сокрушителя.
Но все-таки — кто же он был такой и что им двигало? Был ли он шпионом императора, или, как думает известный историк Букшоу, — агентом влияния соанских олигархов?
Разумеется, нет. Вернее — он безусловно выполнял тайную волю императорского престола (хотя, согласитесь, — что может быть естественней для родовитого имперского аристократа, нежели служение короне?). Но это не был вульгарный шпионаж или придворные интриги.
И тем более, цели и мотивы его не имели ничего общего с корыстью или страхом.
По мнению вашего покорного слуги, Румата принадлежал к числу тех немногих, кто явственно видел дальнейшую печальную судьбу Запроливья, если существовавшее на тот момент положение сохранится.
А именно — окончательный и неизбежный распад империи.
Затем — с той же неизбежностью — распад королевств и герцогств: вспомнить хотя бы бесконечные войны арканарских королей с баронами ду Бау.
Полный упадок торговли, ремесел и культуры, торжество махрового обскурантизма и клерикальной реакции, по сравнению с которой и Святой Орден показался бы компанией добродушных джентльменов, бесконечные междоусобицы, истощающие все силы общества, смуты и голодные бунты…
И наконец — как итог всего вышеперечисленного — повторение Вторжения, орды меднокожих варваров, спускающиеся с Красного хребта, беспощадные захватчики, не щадящие никого, горящие города, толпы слепых от ужаса людей, забивающихся в лесные трущобы в тщетных поисках спасения…
(Надеюсь, жители горных провинций нашей конфедерации не обидятся, прочтя этот абзац. Из песни, как говорил Цурэн Правдивый, слов не выкинешь, а уж тем более — из истории.).
Мы, дважды за последние сто десять лет пережившие мучительный распад государства и не менее тяжкий период восстановления утраченного единства, можем теперь сказать с уверенностью, что плата, которую история потребовала с тогдашнего Запроливья за то, что угроза полного хаоса и развала миновала, не была чрезмерной.
И уж тем более нелепо и абсурдно возлагать на дона Румату даже небольшую часть ответственности за события Кровавой ночи в Арканаре, когда он по непонятной причине в одиночку якобы перерезал тридцать человек (по другим данным — сто) и тем более — за смерть дона Рэбы. Надо сказать, смерть этого — увы, долгое время несправедливо осуждаемого — государственного деятеля многие современники, напротив, ставили дону Румате в заслугу. Об этом пишет тот же Тамэо Арканарский, отражавший точку зрения умеренно реформаторских аристократических кругов, типичным представителем которых являлся. На страницах своих воспоминаний он называет его не иначе как «наглый выскочка полумужицкого происхождения, обманувший и погубивший государя и сраженный рукой доблестного высокородного дона».
Но, разумеется, как показывает беспристрастный анализ, к смерти Рэбы Румата Эсторский отношения не имеет. Один человек, пусть даже обладающий какими-то необыкновенными фехтовальными способностями, просто не мог бы совершить приписываемые ему убийства. Тем более, что все знавшие нашего героя подчеркивали его, прямо скажем, удивительную для того времени неприязнь к кровопролитию. Не говоря уже о том, что в разных концах не такого уж маленького города, по воспоминаниям «очевидцев», Румату видели в шести местах одновременно.
И уж тем более не стал бы благородный дон, как бы он ни ненавидел своего врага, разделывать уже мертвое тело на двадцать четыре части, да еще при этом оскопив противника, а под конец — зашвырнув отрубленную голову в солдатский нужник.
Скорее, убийц дона Рэбы (а возможно, и самого Руматы) следует поискать среди боевиков Святого Ордена или недобитых остатков «серых рот».
Кстати, пришло время коснуться самого, пожалуй, неоднозначного эпизода в судьбе этого человека — его взаимоотношений с доном Рэбой.
Традиция считает дона Рэбу и Румату, мягко говоря, оппонентами. Но так ли это очевидно и неоспоримо? Во всяком случае, в достопамятном эпизоде с Будахом, в последние дни правления выродившейся династии потомков Тоца Победоносца, связка этих двух людей просматривается достаточно явственно.
Слава Богу, давно уже в прошлом односторонний взгляд на дона Рэбу, как на мелкого авантюриста эпохи укрепления абсолютизма.
Вспомним лишь немногие из его деяний.
Так, именно он первым из деятелей времен феодализма догадался опереться на третье сословие, сформировав арканарские «серые роты».
Именно стараниями дона Рэбы было организовано первое чисто светское учебное заведение в Запроливье: Патриотическая школа — ныне знаменитая Арканарская академия государственной службы имени отца Кина, из стен которой вышла целая плеяда великих деятелей прошлого и настоящего.
Вопреки распространенному мнению, не следует думать, что положение в Арканаре при доне Рэбе чем-то серьезно отличалось в худшую сторону от того, что сложилось в других краях. Да, в Арканаре, случалось, казнили людей за неосторожное слово или запрещенную книгу. Но то же самое творилось буквально повсеместно.
Достаточно вспомнить один только эпизод в Эсторе, когда одновременно было сожжено живьем двадцать пять «ведьм». Этот рядовой случай вошел в историю только лишь потому, что во время экзекуции капитан роты арбалетчиков — некий дон Капада, надо полагать, рехнувшийся или основательно перебравший хмельного, лично зарубил Главного Имперского Судью, перед этим приказав своим людям расстрелять охранявших казнь стражников.
Более того, Арканар, при всех имевшихся проблемах, в частности выгодно отличался от других стран и провинций Запроливья полным отсутствием религиозного фанатизма. (На эту тему рекомендую прочесть замечательный сборник старинных анекдотов, недавно вышедший в Соане.)
Но именно в Арканаре сложившийся на тот момент порядок вещей явил миру наиболее отвратительные свои черты, всю гнилость и неумение решать общественные проблемы, и даже талант первого министра тут ничем помочь не мог.
Нужно было вскрыть этот нарыв на теле империи во что бы то ни стало.
Первоначальная ставка на «серые роты» себя не оправдала, и вина лежит в данном случае исключительно на их руководстве, оказавшемся неспособным понять — что происходит.
Конечно, можно смело отбросить официальную версию, что-де руководство городского ополчения во главе с Цупиком и Абой спелось с Вагой Колесо (тем более, что Вага Колесо, мифический предводитель разбойников Запроливья, как блистательно доказал еще профессор Гратарсонрайчарор, — личность на самом деле никогда не существовавшая и, следовательно, — легендарная).
Но очевидно другое — обряженные в серые мундиры трактирщики и лавочники оказались явно не на высоте положения и не смогли оценить все величие замысла дона Рэбы и его пользу — прежде всего для самих себя.
И тогда был избран иной — хитроумный и опасный, к великому сожалению, стоивший самому Рэбе жизни.
Сперва ситуацию предельно обострили — для чего как нельзя лучше подошел ставший к тому времени «притчей во языцах» Святой Орден (одна Барканская резня чего стоит!)
Затем последовало всеобщее выступление доведенных до отчаяния жителей, во главе которого оказался — весьма кстати — Арата Горбатый (кстати, вот вам и объяснение тех странных и необъяснимых связей этого человека с Руматой).
Восставшие во главе с Аратой захватили Арканар, в то время как вышедшая из Гниловражья повстанческая армия дона Кси и крестьянского вожака Пэрты Позвоночника, заранее для подобного случая прикормленная доном Рэбой — увы, к тому времени покойным, разбила войско Ордена в двадцати милях от столицы.
Тем самым был создан формальный предлог для вмешательства высшей имперской власти — раз Святой Орден доказал свое бессилие навести порядок в новоприсоединенном владении, то пора вмешаться и верховному суверену, вассалом которого формально был Орден.
Далее события развивались с космической, говоря современным языком, скоростью, как помнят все хотя бы из школьного курса истории.
Неприкрытое уничтожение правящей династии Арканара заставило правящую элиту всех областей почти распавшейся империи сплотиться вокруг трона. Случись вторжение в Арканар хотя бы на полгода раньше — центральная власть оказалась бы перед угрозой всеобщей гражданской войны. Но теперь все эти герцоги и короли, и без того косо посматривавшие на Святой Орден, сами готовы были послать в помощь имперской армии свои войска. А Соанская республика, донельзя напуганная соседством с Орденом, охотно оплатила все затраты из собственной казны.
И лучшим доказательством того, что все совершалось не без ведома верховной власти, является то, что победоносный император не казнил смутьянов, а милостиво простил. И даже выделил им, включая и самого Арату Горбатого, угодья с крепостными, где Арата и скончался спустя два года, в состоянии глубокой депрессии, видимо, вызванной разочарованием в прежних идеалах.
Надо также иметь в виду — что это было за время; в ту эпоху даже самые великие люди допускали поступки, противные современным представлениям о морали. Достаточно вспомнить того же доктора Будаха, чья роль в отравлении последнего арканарского монарха слишком хорошо известна, чтобы останавливаться на ней подробно. (Тем более, что Пиц Шестой вполне заслужил свою участь.)
Или еще одну весьма своеобразную личность, из тех, с кем пересекся путь Руматы, — отца Кабани. У каждой хозяйки есть его замечательное изобретение, но уже далеко не все помнят (и слава святому Мике!), что привычная нам мясокрутка прошла испытания, если можно так выразиться, вовсе не на дворцовых кухнях Арканара, а в пыточных подвалах Веселой Башни. А колючая проволока — еще одно изобретение Кабани — также впервые оплела столбы концлагерей вовсе не в не очень давнее правление недоброй памяти Гроана Однорукого, а именно в те времена.
Наконец, уж наверное всякий знает, что перебравшийся в тогдашнюю столицу изобретатель, экспериментируя с полученным им спиртом, еще долгое время именовавшимся «слеза отца Кабани», придумал напалм, которому имперская армия в значительной степени обязана своими победами.
Так что не следует впадать в бесполезное морализаторство. Людей нужно судить по меркам их времени, тем более что в конечном итоге они боролись и за наше с вами, современники, благо. Признаем — да, средства были, с точки зрения современного человека не очень, мягко говоря, благопристойные.
Но, как это опять же ни покажется кое-кому из нынешних приверженцев гуманизма циничным — в данном случае цель их полностью оправдала.
Ведь именно с Арканарского королевства — вернее, с Арканарской провинции и началось становление Второй Империи Запроливья, наследниками которой, в некотором роде, мы все являемся.
Напоследок скажем об одной находке, прошедшей почти незамеченной, но позволяющей многое объяснить в характере и поведении героя данного очерка. В Барканском городском архиве, в фондах министерства охраны Святого Ордена не так давно был обнаружен дневник доны Оканы — фаворитки дона Рэбы, известной своими скандальными похождениями. Содержимое его последних страниц дало возможность пролить свет на некоторые обстоятельства жизни дона Руматы Эсторского.
Дело в том, что, как свидетельствует эта знаменитая куртизанка, дон Румата — этот блестящий кавалер, окруженный славой непобедимого сердцееда, — на самом деле был полным импотентом. Видимо, эта тайная драма наложила глубокий отпечаток на личность и всю жизнь этого замечательного человека. Быть может, не имея возможности продолжить себя в потомках, Румата Эсторский решил все силы отдать на благо людей, дабы продлить себя в добрых делах?
Попутно эти сведения напрочь опровергают легшую в основу многих произведений и даже научных трактатов расхожую версию о том, что причиной, будто бы толкнувшей дона Румату к убийству первого министра Арканара, была личная месть за смерть любовницы-простолюдинки — некоей Киры или Коры.
Впрочем, это было ясно и так — ну скажите на милость: зачем дону Рэбе убивать какую-то горожанку? Сами подумайте, уважаемые читатели.
Публикуется по альманаху: Пига Ферго. К вопросу о роли дона Руматы в истории // Коротко обо всем. Убан, год Огня 124 цикла по календарю Запроливья. № 33.
Использованная литература
Мемуары солдата / Репринтное издание. Убан: 3-я армейская типография Арканарской конфедерации, Год Воды 122 цикла.
Ирс Рипат.
О достославных событиях, происшествиях и людях, коих встретил в жизни своей. Изд. 17. Арканар: Законовед, Год Солнца 119 цикла.
Тамэо Арканарский.
. Соан: Раритет, Год Неба 119 цикла (В серии: Литературные памятники Первой Империи).
Дневник Гура Сочинителя
Скрижаль любомудрия. Убан: Издательство Ируканского филиала Академии наук, Год Воды 120 цикла
Будах Ируканский.
. Фольклор городских и сельских низов Запроливья: Труды общества по изучению духовного наследия. Убан, Год Земли 116 цикл. Т. 6.
Мика Гратарсонрайчарор
Каол Киун Шрустаршарчиргандас
Шел монах из борделя...
Пата Экас
. Любопытная находка // Вестник Главного архивного центра. Год Огня 124 цикла. № 9.Сборник антиклерикального народного юмора Арканара и Соана эпохи заката Первой Империи / Сост., ред. и вст. ст. доцента лингвистики Синды Тогу. Соан: Соль и перец, Год Огня 124 цикла.. К вопросу о технике фехтования позднего серовековья // Исторический ежегодник. Год Ветра 119 цикла. № 4.
[/url]
